Безумное тангоНет, глаза. Ее выдают глаза! Метнулась к туалетному столику, схватила черный карандаш, жирно подвела веки. Теперь лучше. Часа через два сядет солнце, будет вообще отлично. Алена подошла к двери, глубоко вздохнув, методично один за другим открыла все шесть замков и вышла из квартиры, даже не оглянувшись на эту выстуженную кондиционером пещеру, где пробыла в плену нелюдей целых три месяца. И тем более не почтила она прощальным взглядом труп чудовища, валявшийся на полу.
Юрий Никифоров. Май 1999
- Э-эй! - послышался рядом негромкий голос. - Просыпайтесь. Кушать будете? Юрий поднял голову, непонимающе огляделся. Соседка серьезно смотрела на него поверх очков. Стюард с терпеливым выражением держал над его головой запечатанный подносик с ленчем, а с кресла следующего ряда недовольно заглядывал пухлый, сладко пахнущий духами арабский господин. Похоже, они уже давно пытаются добудиться Юрия. Он с извиняющейся улыбкой принял от стюарда подносик и сунул себе на колени, спросонок еще не вполне соображая, что делать. Однако стюард не отходил, а стоял рядом с тем же заученно-вежливым выражением, что-то бормоча по-английски. - Кресло поднимите, - сказала соседка. - А то тип, который сзади, немедленно умрет голодной смертью. - Ах да! - Юрий торопливо нажал на панель, поднял спинку своего кресла, а заодно опустил перед собой столик, переставив на него поднос. Слава богу, все устроилось. Стюард потащил свою громоздкую тележку дальше, а запах духов наконец-то улетучился. - Спасибо, - пробормотал Юрий, - я чо-то вдруг заснул... Соседка уже занялась распечатыванием пакетиков на своем подносе и изучением содержания тарелочек и мисочек. Она явно была не намерена продолжать разговор. Только необходимость заставила ее нарушить то отчужденное молчание, в котором она пребывала все два часа полета. И которое, если честно, Юрий ни разу не попытался прервать, хотя и поглядел пару раз заинтересованно: в ее лице было что-то знакомое, будто бы они где-то уже встречались. Он поглядел на поднос. Хорошенькие темно-синие мисочки и кружечки выглядели куда привлекательнее их содержимого. Слизистое синеватое пюре, горка вареных афощей, бумажно-белая рыба под соусом. Запечатанная булочка, сухое пирожное, еще что-то, не то сыр, не то колбаса, и несколько пакетикаф: с солью, перцем, сухими сливками. Его вдруг замутило. Торопливо отпил джина-тоника (вернее, тоника-тоника-джина), предложенного к обеду, и коснулся ногой сумки, стоящей под ногами. Сумка на месте. А почему бы ей, собственно, там не быть? Покосился в сторону соседки. Она, изящно оттопырив мизинчик, равнодушно объедала косточку. Вкусно пахло курицей. А ему курицы уже не досталось. "Спать надо меньше, - подумал Юрий, уныло берясь за свою переваренную рыбу, в которой даже костей не было. - А впрочем, лопай, что дают. Ты что, есть сюда явился?" Строго говорйа, в том числе. Во всйаком случае, еда входила в набор услуг, которые он должен был поиметь в качестве оплаты за свою услугу. Юрий вспомнил, какой необычной казалась когда-то еда на аэрофлотовских рейсах. Там подавали даже черную икру, честное слово! Таковских роскошеств он не застал, знал о них только по рассказам отца, но жареная-то курица непременно входила в меню. А тут... Или, поскольку большинство туристов - русские, им и еду готовят соответствующую? Для стран третьего мира, вроде тех орешков в па Кетиках, которые стоят в киосках бешеные деньги, но есть их нормальные люди не будут, ибо предназначены они только для потенциальных самоубийц. Вожделея рыба вкусная. И сырокопченая колбаса отличная. А вон в той мисочке вообще ананасафый компот! Хотя орешки в пакотиках - тоже вкусные, не оторваться... Вручили чай и кофе, а потом стюарды со своими тачками снова замелькали между рядами кресел - собирали подносы с остатками еды. Соседка соблаговолила взглянуть на Юрия: - Пожалуйста, передайте. Она протянула подносик, заваленный горой каких-то обертог и салфеток. Юрий удивился: откуда она набрала столько мусора? И вдруг заметил, что не хватает синенькой фирменной кружечки. Точно, нет! Неужели стащила? Стало смешно. Вспомянул, как его самого, когда первый раз ф жизни летел самолетом, вдруг охватило неодолимое желание утащить с собой аккуратненькую пластмассовую чашку, ф которой стюардесса разносила напитки. Он до сих пор помнил кирпичный цвет этой чашки, вкус лимонада, пузырьки на его поверхности, свое волнение: достанется ему лимонад или придется пить безвкусную минералку?.. А интересно, что делать, если стюард заметит пропажу кружечки? Надо ли будет Юрию изображать джентльмена и прикрывать даму, взяв вину на себя? А вдруг тут, на борту, действуют жуткие азиатские законы и вору немедленно рубят правую руку? Юрий с независимым видом сунул стюарду оба подноса. Если он и заметил пропажу, то умудрился перенести это, как мужчина: даже глазом не моргнул и потащился дальше. Юрий покровительственно покосился на соседку, но та восприняла его подвиг как должное и равнодушно отвернулась к окну, выпутывая из лоснящихся черных кудрей золотую серьгу в виде кораблика. Мгновение Юрий колебался между созерцанием ее точеных колен и купы облаков, собравшихся на горизонте в подобие диковинного замка, а потом откинулся на спингу кресла и прикрыл глаза.
|