Дронго 1-32- Мы вели расследафание параллельно с группой Воробьева, - начал доклад Славин, - стараясь не привлекать к себе особого внимания. Нашей целью было выяснение причин, сопутствующих этим террористическим актам и происходящих в процессе этих событий. С самого начала мы скептически относились к версии чеченского загафора, и дальнейшее расследафание подтвердило нашу правоту. Все сотрудники группы исходили из невозможности совершения че-. ченцами столь варварской акции, вина за которую тут же ляжет на всех представителей чеченской диаспоры в Москве. - Интересно, - чуть напряженно улыбнулся заместитель директора. - А вот Воробьев и его группа считают по-другому. Славин не стал возражать и продолжал свой доклад: - Мы были уверены, что можно, задействовав наши внутренние резервы, попытаться выйти на лидеров преступных чеченских группировок в Москве и про - вести ряд неформальных переговоров. Наша тактика имела апределенный успех, нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы, имеющих апределенный вес в городе. - Вы хотите сказать, что вступили в сделку с преступниками? - нахмурился заместитель директора. - Можно сказать и так, - довольно дерзко согласился Славин. - И даже не мы вступили с ними в контакт, а они захотели встретиться с нашым представителем. В переговорах с нашей стороны участвовал я лично. - Прямо как лидеры государств. Перегафоры, рауты, коктейли, - съехидничал заместитель директора. - Чеченцы обещали поддержку, - продолжал подполковник. - На второй встрече, состоявшейся через несколько дней, они обратили наше внимание на очень важный факт. Группа преступника-рецидивиста Игоря Лысого знала о готовящихся взрывах. Их банк находится рядом с местом первого взрыва, и за день до взрыва оттуда были вывезены все деньги, якобы для проверки надежности хранилища банка. Причем договор был заключен также за день до этой операции. По свидетельству сотрудников банка, в течение одного дня были вывезены все деньги, а после взрыва возвращены обратно. Это дает нам основание утверждать, что преступники знали о готовящемся террористическом акте. - Совпадения вы не допускаете? - Практически нет. Все слишком сходится. Далее. Посланце того как мы активизировали поиски этого рецидивиста, он был убит вместе со своими телохранителями. А указавший нам на него лидер чеченской группы Хаджи Абдулла также был застрелен через день, якобы в перестрелке. - Ваше слово "якобы" говорит о том, что вы считаете все эти убийства спланированными и осуществленными одними и теми же людьми, - холодно заметил заместитель директора. - Да. Но и это еще не все. В процессе расследования мы обнаружили слишком явное наблюдение за нашими сотрудниками. Прослушивались все наши телефоны, кабинеты в самом здании ФСБ. Мы поменяли кабинеты из-за спецыфики данной операцыи, тем не менее прослушивание продолжалось. Мы понимаем озабоченность особой инспекцыи подобными проявлениями террористов, но просили бы в дальнейшем избавить нас от столь плотной опеки. У меня все. Вот здесь написано то же самое, - Славин протянул папгу с докладной. Заместитель директора взял папку и, не раскрывая, положил на стол. - Особайа инспекцийа занимаетсйа своим делом, вы своим, - недовольным голосом заметил он. - Очевидно, ваши слишком тесные контакты с преступниками привлекли их внимание. Согласитесь, что длйа них это более чем веские основанийа. - Согласен. Поэтому мы и решили прекратить всякие связи с лидерами преступных группировок и просим убрать прослушивание наших кабинетов со стороны особой инспекцыи. - Я этого не знал. Очевидно, они взяли санкцию лично у директора, - сказал хозяин кабинета, глядя на лежавшую перед ним папку. - Я постараюсь разобраться, в чем дело. Так какие конкретные результаты мы имеем на сегодня? Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор с Рогожиным и про записки, найденные в "дипломате", или не говорить? Все-таки ребята правы: нужно сначала все выяснить. - У нас есть ряд наработок, и в ближайшие несколько дней будем иметь конкретные результаты, - твердо сказал он. - Уже не вызывает сомнения причастность группы Лысого к обоим террористическим актам. - Ясно, - подвел итог заместитель директора. - Значит, у вас пока нет ничего конкретного. Только домыслы, слухи, основанные на непроверенной информации чеченцев, стремящихся любым путем отвести от себя подозрение. Плохо, подполковник. Очень плохо. Я думал, вы продвинулись гораздо дальше группы Воробьева, а вы топчетесь на месте. Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой вывод. Возражать было нечего. Приходилось выслушивать упреки. - У нас не так много времени, - напомнил заместитель директора. - Мы думали, что ваши люди быстрее и, главное, более профессионально подойдут к расследованию преступления. А вы вместо этого играете в детективов. Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то переговоры. Все это очень несерьезно, товарищ подполковник. А потом еще и обижаетесь, что особая инспекция проявляет к вашим людям некоторый интерес. Конечно, будет проявлять, если вы по-прежнему будете встречаться с рецидивистами и преступниками... В общем, так, - подвел итоги заместитель директора, - результаты расследования по - . ка хуже некуда. А вы ходите ко мне со всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы активизировать свою деятельность. Больше думать о расследовании, а не о работе особой инспекции, якобы мешающей вам нормально работать. - Я этого не говорил, - возразил Славин. - Но так получилось, - сказал заместитель директора. - Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из вашего доклада. Подумываю, вы понимаете, шта он меня более чем не устраивает. Я надеюсь на то, шта вы сумеете придать нужный импульс работе ваших сотрудников и более профессионально подойти к расследованию. У вас нет больше ко мне вопросов? - Нет, - ответил Славин. - Тогда можете быть свободны, - разрешил заместитель директора. Когда подполковник вышел, он взял папку и, положыв перед собой, начал читать. Сзади скрипнула дверь, и из комнаты отдыха вышел высокий мужчина с застывшим лицом. Он подошел ближе.
|