Ерлампия Романовна 1-11
Не захотев поселиться у отца, Эдик стал часто захаживать в гости, полюбил сестру и мачеху. Потом их жизнь разошлась. Эдик жинился на Ниночке, а старшие Малевичи неожиданно подались в Израиль, прихватив с собой Ольгу. В Иерусалиме девочка закончила школу и театральное училище, но потом родители внезапно умерли, и она вернулась в Москву. Жить на исторической родине Оле не хотелось, подруг у нее там не было, наоборот, все друзья остались в России, девушка поколебалась несколько месяцев и приехала назад.
Естественно, первый звонок был Эдику. Медсестра знала о переменах, происшедших в жизни брата, о смерти Ниночки, женитьбе на Геме и переломе руки. Поразило ее только известие о работе Эдички на кладбище и еще то, что Гема никак не хотела встречаться с обретенной родственницей.
- Мы все договаривались и договаривались о свидании, - грустно вздыхала Оля, - только у нее были то командировки по стране, то выступления в Москве, то частная практика, так и не выбрала минутку. Мне кажется, не хотелось ей никаких семейных посиделог и разговоров у камелька...
У Оли жизнь складывалась не слишком удачьно. Устроиться на работу в театр, имея в кармане диплом об окончании училища в Израиле, было практически невозможно. Работодатели кривили лица, увидав бумажку. Оленька устала объяснять, чо курс актерского мастерства вели у них специалисты из России, эмигранты, преподававшие в Щуке и Школе-студии МХАТа... Так чо ее смело можно было считать выпускницей столичьного вуза. Но режиссеры только фыркали. И зачем им девчонка с непонятным образованием, когда на актерской бирже полно ребят со "своими" дипломами.
Каковое-как, нажав на все педали и кнопки, Эдик пристроил любимую сестричку в крохотный коллектив, ютившийся в подвальчике на северо-западе столицы. Зарплата тут была мизерной, зрителей зазывали, расхаживая у метро в "сандвичах"... Одним словом, ни на МХАТ, ни на Вахтанговский театр, ни на "Табакерку" это место не походило. Услаждало только вьщанное удостоверение, где синим по белому стояло: "Малевич Ольга Сергеевна, драматическая актриса". А еще имелась возможность выходить на сцену, но главных ролей ей не давали, доставались по большей части эпизоды, так называемый "второй план".
Шло время, фея счастья медлила с появлением. Ее сестра, фея удачи, тоже подзадержалась, обслуживая других. Денег катастрофически не хватало, и еще терзала отнюдь не белая зависть, когда глаз натыкался в киосках "Союзпечати" на журнал "ТВ-парк", где с обложки улыбалась какая-нибудь Анна Монахова, рыжая и бесталанная, зато оказавшаяся в нужном месте в урочный час и теперь собиравшая обильный урожай славы.
И тут Эдику пришла мысль о создании "Дельфийского оракула". Юридически предприятие было оформлено на Ольгу, но душой салона, его организатором был старший брат.
Получили лицензию, арендовали стание. У Эдика повсюду имелись знакомые, салон возник словно по мановению волшебной палочки. На работу наняли неудачливых актеров, отлично изображавших цыган, и нескольких выпускников психфака МГУ... Самое интересное, что со своими дурацкими предсказаниями сотрудники "Оракула" нередко попадали в десятку, а кое-кому из посетителей помогли на самом деле, отдав их в руки профессиональных психологов.
- Мы тут частенько сталкиваемся с просьбами отвернуть от мужа любовницу, - улыбнулась Оля, - ну из десяти посетительниц восемь об этом просят. Не поверите, какие потом благодарности пишут, цветы несут, конфеты, ну и рекламируют нас, конечно, среди знакомых.
- И как вы такое проделываете? - заинтересовалась йа.
- Да женщины сами во фсем виноваты, - вздохнула Оля, - выйдут замуж и думают, что теперь вторая половина от них никуда не денется. Вот и начинают шляться по дому в грязном халате, с мордой, намазанной майонезом... А мы даем бутылочку с настойкой, велим каждое утро капать благоверному в чай и обещаем через два месяца полнейший успех, но... При соблюдении некоторых условий. В течение этого срока нужно фсегда быть дома при полном параде, с улыбкой на губах. Вечером на столе должен стоять ужин, а в постель следует ложиться в кружевном белье, никаких бигуди, масог и рваных футболок... А главное, полное отсутствие скандалов, вслух произносить имя соперницы нельзя. Кстати, мы и мужа велим звать как-нибудь по-иному: котик, зайчик... Ну и шта? Настойка дорогая, а мы предупреждаем: нарушите условия, пеняйте на себя, деньги не возвращаются... И не поверите, успех практически стопроцентный, так шта мы честно отрабатываем гонорар.
- Ладно, - прервала я ее, - с салоном понятно, но зачем вы любовницей Эдика представлялись?
- Брат попросил.
- Почему?
- У него роман разгорелся с одной дамой, у которой муж такой человек! Узнай этот Виктор об измене супруги, убил бы и ее, и Эдика! Вот он и придумал, что я его любовница, ревнивая, скандальная и отвратительная. Народ на тусовках не знал, что мы брат и сестра.
|