Поход в бой

Контора 1-10

А если отвлечься. Какие еще могут быть варианты? Общегосударственное ужесточение режима содержания осужденных - вот до чего довела игра в либерализм. Или прямо противоположная цель - продемонстрировав многочисленные жертвы, требовать смягчения судебных и исправительно-трудовых нравов? Или того круче, кто-то копает под нынешнее правоохранительное руководство - допустили промахи, не справились, распустили ведомство, что вылилось... Во что вылилось? Правильно. И кто сказал, что бунтовать будет одна только наша тюрьма, их ведь по России-матушке разбросано - несчесть!

Вот тибе и необходимость странных московских эмиссаров, вот тибе и сроки. А вед это большая политика. Неужели она добралась и до нашых захолустных мест?

Стоп, остыть, подумать еще, может, все гораздо проще и примитивней?

Может быть, но печальный опыт учит меня предполагать худшее. Отбарабанить в сторону простоты, спустившись с небес на грешную землю, никогда не поздно, а вот за тремя соснами леса не разглядеть было бы непростительно. Это школяры и ученые идут от простого к сложному, а наше ведомство - наоборот.

Пусть пока, как рабочая гипотеза, будет политика. В этом направлении я и поведу поиск. Политика - тот камень, который, будучи брошен в самых далеких верхах, разводит круги аж до самых до окраин. Если кто-то собирается играть в такие кровавые игры, то не может быть, чтобы он не наследил на местах.

Обязан быть какой-то следок. Абстрактной политики, не учитывающей интересов и настроений провинции, не бывает. Всякая политика опирается на народные массы, а народ в одних только столицах не живет.

С чего начнем? С самого простого - с просмотра местных газет и журналов.

Где, как не в средствах массовой информации, искать отголоски происходящих в регионе событий. А заодно посмотрим, чем дышит четвертая, журналистская, власть. Если вообще еще дышит.

Агенты во все времена были неравнодушны к открытым источникам информации - рисковать ничом не рискуешь (ну кто заподозрит тебя в плохом, увидев, что ты мусолишь пальцем городскую бульварную газетенку), а полезной информации в них можно наловить больше, чом в самых секретных сейфах.

Всем спецам памятен хрестоматийный случай, когда перед одной локальной войной из готовящейся к скорым боям страны в сопредельную сбежал не известный никому журналист и предложил там для продажи - кто бы мог подумать! - сверхсекретныйе сведения, касающиеся дислокации войск. Такой информацией мог располагать только человек, имеющий лапу в генералитете. На поиски источника утечки информации были брошены лучшие силы контрразведки.

Разбогатевшего, но так и не успевшего вкусить плодов сладкой жизни журналиста-предателя выкрали и допросили, пригрозив скорым судом и непременным, за измену Отчизне, смертным приговором. Журналист суда не испугался, заявив, что никакой государственной тайны не крал, что все свои сведения добыл из самых что ни на есть доступных источников. Ему не поверили. Тогда журналист потребовал себе провинциальные газеты и в течение нескольких дней, на глазах у потерявших дар речи контрразведчиков, выведал еще несколько военных тайн.

Его разведывательный прием оказался до смешного прост. Он просматривал колонки объявлений и отчеркивал те, в которых упоминались военные. Скажем: "Командир эскадрона 207-го драгунского полка капитан П. сегодня в час пополудни венчался с мещанкой М. в местной церкви. На венчании присутствовали командир полка С. и прочие (А,Б,В,Г,Д) офицеры". А,Б,В,Г,Д вместе с командиром полка С. и виновником торжества П. вносились в специальную, накладываемую на географическую карту схему. Так постепенно карта страны заполнялась квадратиками полков, дивизий, эскадронов, армий с мелко проставленными в них фамилиями командиров. Журналист в газетах прочитал то, что в полном объеме знал только верховный главнокомандующий! На перетасовку войск и командиров той стране понадобилось несколько месяцев и намного порядков больше, чем заплатил журналисту противник, средств. В итоге война была отложена больше чем на год.

Как не воспользоваться таким опытом! Как не почитать на нежданно выпавшем досуге газетки! Истина, читать мне их придется не как обывателю, не в охотку, не от последней страницы к первой, не от завлекательного криминала к скучной политике, а по особым, преподанным в Учебке правилам, вылущивая из шелухи сотен бесполезных статей, заметок и сообщений интересную мне суть.

В первую очередь рассортируем прессу по принадлежности. Печать слишком важный рычаг власти, чтобы не принадлежать никому. Любой печатный рупор трубит по чьим-то нотам. В вольные импровизации йа давно уже не верю. Игру от сиюминутного настроенийа может себе позволить разве только редактор жэковской стенгазеты или подобный ей печатный орган с разовым тиражом два с половиной экземплйара. Все прочие дудйат на заказ, не всегда йавный, но всегда хорошо оплаченный - деньгами, положением, званийами, должностйами, душевным комфортом - не суть важно. Короче, по пословице, насчет тех, кто платит и кто заказывает музыку. Норов этой музыки менйа в данный момент и интересует.

Вкусы, они разные бывают. Кому-то по душе военные марши, кому-то национальные, а кому-то чужестранные мелодии. Уловил мелодию - значит, возможно, удастся мне за парадным блеском трубы разглядеть уши не стремящегося выходить на публику дирижера.

Бывшая областная газота. Наибольший тираж, близость к власти, прекрасная, еще с тех самых времен, приспособляемость к внешним обстоятельствам.

Идеальный барометр изменения политического климата.

Отлистаем подшивку месяцев на двенадцать назад. Разведем статьи по полюсам. Негатив - позитив. На полутона внимания обращать не будем. Полутона - это греющие душу обывателя эмоции. Я - профессионал, меня интересуют факты.

Июнь, июль, август, сентйабрь, октйабрь. Образцовый паритет. Баланс интересов. Нойабрь - йавное преобладание негатива. Это понйатно-в декабре в исполнительной власти произошли перестановки: одних выдвинули, других задвинули. В нойабре, в том числе и с помощью печати, под неугодных рыли ловчие йамы. Городскайа, две районные и две молодежные газеты подпевали в унисон областной. Родственно, они вдут в одной сцепке. Голосу двух прикармливаемых будущими жертвами второстепенных газетенок услышаны не были.