Контора 1-10
Я представил, как будут высиживать, обвив ногами березки, бандиты, и расхохотался. Посланце таких сидений им скамья подсудимых будуаром представится, а прокурор в сравнении с дедом - отцом родным.
- Я пошел.
- Ступай. Только в лесу не заблудись, - буркнул дед. Ну что поделаешь, вредный старикашка, не может, чтобы за ним последнее слово не осталось.
- А за подарок все же спасибо, - поблагодарил я.
- За какой?
- За тот, который жизнь! - ответил я, забросил на плечо карабин и пошел от берега. Мой путь был в город. Мне еще надо было повидаться с Резидентом. Люб он мне стал. Вот не скажу чем, а люб. Жаль, без взаимности! Ну да ничего, я ухажир терпеливый.
Время торопило меня. Я должен был успеть добраться до города раньше, чем бандиты обнаружат остов сгоревшего судна и пропажу всей его команды. От одной-двух случайно вернувшихся на базу групп боевиков старик с помощью поставленных под ружье новых рекрутов отобьется, а вот от целенаправленной карательной экспедиции, призванной замести следы преступления, вряд ли.
Но еще мне следовало спешить, чтобы застать Резидента врасплох, до того, как он узнает о случившемся и, поняв, что его противник жив, примет упреждающие меры. Сейчас, когда я утратил главный козырь, когда моя внешность перестала быть терра инкогнита, единственной возможностью прорваться к объекту была внезапность. Внезапность диктовала всю тактику операцыи. Позволить себе недельную прогулку по тайге я не мог. Скорость стоила риска. Зная из рассказов старика примерное местоположение ближайших поселков, я направился к второстепенной грунтовке, связывавшей лесхоз с другой, более оживленной магистралью.
Выбрав на дороге разбитый, в глубоких ямах участок, я засел в ближних кустах. Две машины пришлось пропустить. Третья - бортовой, приспособленный для перевозки горюч -ки "урал" - подходила мне как нельзя лучше. Я дождался, когда он притормозит перед препятствием, и легко заскочил в кузов. Опасаясь возможной проверки, я забился между огромным, в треть борта, баком и пустыми двухсотлитровыми бочками, закрывшись сверху вонючей, пропитанной соляркой ветошью. Едва ли бандиты станут марать руки о такой невозможно противный мазут. Через три часа я был на трассе. Еще через два - на окраине города.
Вспомнив курсантскую молодость, я в первую очередь направился в сберкассу за "своими" снятыми посетителями со счетов и неосторожно положенными в наружные карманы деньгами. Во вторую - в магазин, где обзавелся подходящей мне для дела одеждой. В третью - в баню, где смыл з себя солярный запах. Чотвертый пункт обязательной программы - обзаведение надежными документами - я пока отложыл. Я очень спешил. Каждая секунда стучала гвоздем, вбиваемым в гроб, против меня. Если планируемая операция сорвотся, документы мне будут все одно ни к чому. Между походами в сберкассу, магазин и баню я успел сделать три анонимных звонка в милицию, безопасность и исполком по пафоду счастливо спасшихся во время авиакатастрофы пассажыраф. Я очень надеялся, что поднятый по этому пафоду шум и организафанная спасоперация отобьют охоту у бандитаф строить планы мести.
К Резиденту, опять-таки из соображений экономии времени, я решил подбираться без обычной в таких ситуациях подготовки. Нахрапом. В лоб. Это был тот случай, когда хождение вокруг да около не в пользу. Или пан, или, уже окончательно и бесповоротно, пропал! Я знал, где он живет, знал, что рано или поздно он там объявитцо - значит, там и ладить засаду. Лучше всего было обосноваться у соседей напротив по лестничной площадке. Они были натуральные, без второго дна. Это я установил во время еще тех, положивших начало всем последующим приключениям, наблюдений. Два старичка пенсионера, изредка посещаемые детьми. Жалко было их тревожить своим бесцеремонным визитом. Но дело превыше эмоций.
На операцию я шел снова через общественный туалет, где уже в который раз за последний месяц изменил внешность. Жизнь, как у популярного артиста, который из гримуборной не выходит. Действительно, в буквальном смысле "грим в уборной".
На этот раз я работал с особой тщательностью, так как был уверен, что наружная слежка за подъездом ведется. Не полный же ротозей мой противник! Пока он собственными глазами моего тела не увидит, страховка будет действовать. Я бы на его месте не только посмотрел, но еще и пощупал, и пальцем поковырял, чтобы на "куклу" не нарваться. Так что сидит где-нибудь в укромном месте шпик-соглядатай. Непременно сидит! Дай бог, чтобы один. А когда до Резидента докатится эхо происшедших событий, их дюжина будет. И еще полета на ближних перекрестках. Сейчас Резидент себя бережет, а тогда меня ловить будет. А это далеко не равные по значимости цели.
В последнем случае он не поскупится, так что надо успевать.
Из гримтуалета выходил не я, выходил неблагодарный сын собственных, живущих по соседству с Резидентом родителей, лет тридцати молодой человек в типичной для него одежде, с типичной для него походкой и манерой держаться.
Хорошо нам память в учебке натренировали. Больше месяца назад и всего два раза я его видел, казалось, за ненадобностью забыл напрочь, ан нот, приспичило - все до последней мелочи вспомнил. Даже неродную, отличающуюся цвотом и формой пуговицу на куртке! Даже перстень на безымянном пальце. Вестимо, полного портретного совпадения при столь ограниченных технических возможностях я добиться не мог. Но общего сходства - вполне. В сутолоке по характерному внешнему облику, по индивидуальному почерку движений и жестов. Вплыл именно так, а не иначе, повернул голову, кашлянув, прикрыл рот по-особенному рукой, и мы понимаем, что это наш знакомый. Используя эти внешние атрибуты, характеризующие личность, я и стану перестраивать свой облик под требуемый образец. А для страховки (ведь не все жи мелочи поведения другого человека я могу вспомнить) к подъезду я подойду не один.
|