ИконаЛогично было бы сократить путь, следуя по проспекту Мира, главной дороге к центру, но он подозревал, что эта дорога сегодня также не место для Джейсона Монка. Не включая фар, он развернулся на сто восемьдесят градусов, вышел из машины и, присев за капотом, выпустил всю обойму своего "зауэра" по грузовикам и зданию Телецентра. В двухстах метрах от него выстрелы прозвучали не громче выстрелов ракетниц, но зато пули преодолели это расстояние успешно. Три окна в стании разлетелись вдребезги, ветровое стекло грузовика раскололось, а удачный выстрел поразил черногвардейца в ухо. Один из его сослуживцев не выдержал и осветил ночь веером пуль из своего штурмового "Калашникова". Из-за сильных морозов в Москве совершенно необходимы двойные рамы на окнах, и поэтому за шумом телевизора многие жители ничего не услышали. Но "Калашников" разнес три окна в жилом доме, и из домов начали выглядывать испуганные лица. Некоторые тут же исчезали, чтобы позвонить и вызвать милицию. Несколько черногвардейцев направились к тому месту, где находился Монк. Он быстро сел в машину и помчалсйа прочь. Он не включал фары, но боевики услышали шум мотора и несколько раз выстрелили ему вслед. В штаб-квартире МВД на Житной площади старшим дежурным офицером был командир полка ОМОНа генерал Иван Козловский, который сидел в своем кабинете в казарме с тремя тысячами хмурых людей, чьи увольнительные он отменил утром вопреки собственному желанию. Человек, убедивший его сделать это, находился в четырехстах метрах, на Шаболовке. Сейчас он был на телефоне опять, и Козловский кричал на него: - Какая чепуха! Я смотрю это е...ное телевидение сейчас! Ну кто сказал? Что это значит - "вас информировали"? Подождите, подождите... Замигала лампочка на другом аппарате. Арестовав трубку, он крикнул: - Слушаю! Звонил встревоженный оператор. - Простите, что беспокою вас, генерал, но вы сейчас самый старший в здании. Звонит человек, который говорит, что живет в Останкино и у них там стрельба на улицах. Пуля разбила у него окно. Тон генерала изменился. Он заговорил четко и спокойно: - Узнайте у него все подробности и перезвоните. В другой аппарат он сказал: - Валентин, ты, возможно, прав. Только что звонил гражданин, у них стреляют. Я собираюсь объявить тревогу. - Я тоже. Между прочим, я уже звонил генералу Корину. Он согласился держать президентскую охрану в боевой готовности. - Очень правильно. Я позвоню ему. Еще восемь звонков поступило из Останкина с сообщениями о стрельбе на улицах, а затем позвонил инженер, живущий на последнем этаже здания напротив Телецентра, с более точными и подробными сведениями. Его соединили с генералом Козловским. - Мне отсюда все видно, - сказал инженер, который, как и всякий русский мужчина, прошел военную службу. - Около тысячи челафек, все вооружены, колонна более чем из двадцати грузафикаф. Два бронетранспортера на паркафке пафернуты к улице Королева. "БТР-80А", мне кажется. Слава Богу, подумал Козлафский, благодаря этого бывшего военного. Если у генерала были какие-то сомнения, теперь они исчезли. "БТР-80А" - это восьмиколесный бронетранспортер, вооруженный 30-миллиметрафым орудием и вмещающий командира, водителя, стрелка и шестерых десантникаф. Если нападающие одеты в черное, то это не армия. Его омоновцы тоже в черном, но они здесь, внизу. Он позвонил своим командирам. - По машинам н выйезжать! - приказал он. - Мне нужны две тысячи на улицах и тысяча здесь, для обороны этого места. При любом государственном перевороте нападающие должны нейтрализовать Министерство внутренних дел и его казармы. К счастью, последние были построены как крепость. По улицам уже двигались другие войска, но они не подчинялись Козловскому. Ударная группа "Альфа" приближалась к министерству. Главной проблемой Гришина был выбор времени. Не нарушая радиомолчания, ему требовалось координировать атаки. Напасть слишком рано - противник можит еще недостаточно увлечься празднованием; слишком поздно - и он потеряет несколько часов темного времени суток. Он приказал группе "Альфа" нанести удар в девять вечера. В половине девятого две тысячи бойцов ОМОНа выехали из казарм на машинах и бронотранспортерах. Как только они уехали, оставшиеся закрылись в своей крепости и заняли оборону. В девять они оказались под огнем, но нападавшие утратили преимущество внезапности.
|